она по чуть-чуть отпивала из своего бокала и смотрела на огонь. Он, не всматриваясь, проскроллил серию постеров, поглядывая на нее, словно отвлекаясь. Наконец, он сказал: Слушай, я не знаю, какое кино ты любишь, давай ты выберешь. Если оно будет без субтитров, я посмотрю. Он протянул ей ноутбук, и она молча взяла его. Он закрыл глаза и откинул голову на спинку дивана. Господи, как я устал, сказал он. Если я допью, мне не стоит садиться за руль. Она, не прекращая скроллить, ответила: Можешь переночевать тут. Если хочешь. Он ничего не ответил. На экране отобразились названия разделов «Глубокие фильмы, признанные критикой», «Мрачное захватывающее кино», «Драмы на основе книг». Сухая ветка треснула в камине и с шипением выбросила сноп искр. Элис оглянулась на Феликса, он притих с закрытыми глазами. Она несколько секунд наблюдала за ним, а затем закрыла ноутбук. Он не пошевелился. Какое-то время она сидела, скрестив ноги, смотрела на игру пламени в камине, допивала вино, а затем вышла из комнаты, выключив верхний свет.

Два с половиной часа спустя, сидя в той же позе, Феликс проснулся. В комнате было темно, лишь догорал камин. Откуда-то из глубины дома слышался звук льющейся воды. Он выпрямился, протер рот и достал телефон. Было почти одиннадцать вечера, пришло лишь одно сообщение.

Дэмиан: Не теряй головы Феликс. Где ты что даже позвонить мне не можешь?

Феликс начал сочинять ответ, набирая Тебе какое, затем удалил и напечатал Это не твое, и тут остановился. Он посидел, уставившись на тлеющие угли в камине, глубокие глянцевые отсветы падали на его лицо и одежду. В конце концов он встал и вышел из комнаты. В коридоре горел свет, и он остановился, сдвинул брови, словно давая глазам привыкнуть. На кухне Элис со смехом говорила: О, я не позволю такой ерунде испортить мне настроение. Он прошел по коридору и остановился в дверях. Элис заглядывала в холодильник, спиной к Феликсу. Ее обрамлял прямоугольник света из холодильника. Одной рукой она прижимала телефон к уху, а другой опиралась на открытую дверцу. Словно подсознательно подражая ее жесту, Феликс оперся правой рукой о косяк кухонной двери и молча наблюдал за нею. Она все еще смеялась. Пришлешь фотографии, хорошо? – сказала она. Отпустила дверцу холодильника, та захлопнулась, и она подошла к раковине. Темное окно перед ней отражало освещенную кухню. Она подняла глаза и заметила Феликса позади себя. Ничуть не удивившись, она сказала в трубку: Я заканчиваю разговор, потому что тут кое-кто пришел, но мы ведь увидимся на следующей неделе? Феликс не сдвинулся с места, но больше не следил за нею взглядом, а уставился в пол. Мне нравится, что я тебя заинтриговала, сказала Элис в трубку. Скоро поболтаем, спокойной ночи. Она отложила телефон на стол и повернулась к Феликсу. Не поднимая глаз, он прочистил горло и сказал: Прости, что так вышло. Смена выдалась непростая, я, видимо, устал сильнее, чем думал. Она сказала, чтобы он не переживал. Он подвигал челюстью, кивая. Она еще постояла лицом к нему, но он так и не поднял глаз, так что она отвернулась и стала заворачивать хлеб.

У тебя сегодня была длинная смена? – спросила она.

С деланой веселостью он ответил: Все они там кажутся длинными.

Теперь, когда она была к нему спиной, он снова наблюдал за нею. Она стряхнула хлебные крошки с белой тарелочки в мусорное ведро.

Кто тебе звонил? – спросил он.

Просто друг.

Твоя подруга Айлин?

Нет, сказала она. Забавно, но мы с Айлин никогда не созваниваемся. Нет, это был Дэниэл, кажется, я тебе про него не рассказывала. Он живет в Лондоне, писатель.

Феликс покивал сам себе. Похоже, у тебя много друзей-писателей? – спросил он.

Парочка-другая.

Не выходя из дверного проема, он энергично тер пальцами левое веко. Элис взяла из раковины тряпку и провела ею по кухонному столу.

Прости, что целую неделю не писал тебе, сказал он.

Все нормально, не переживай.

Мне было хорошо с тобой в Италии, жаль, если ты подумала, будто мне не понравилось.

Ну и славно, сказала она. Мне тоже понравилось.

Он сглотнул и сунул руку в карман.

Можно переночевать у тебя? – спросил он. Я слишком вымотан, чтобы доехать до дому. Я могу поспать на диване.

Бросив тряпку обратно в раковину, она сказала, что застелет ему кровать. Он опустил глаза. Она подошла, встала прямо перед ним и сердечно сказала: Феликс, ты не заболел? Он слегка улыбнулся. Я здоров, сказал он. Просто устал. Наконец он встретился с ней взглядом и сказал: Ты вряд ли захочешь спать вместе? Ничего, если тебе это больше не интересно, сам знаю, что был придурком. Она скользнула глазами по его лицу. Я чувствовала себя глупо, когда ты пропал, сказала она. По-твоему, я с ума схожу, или ты можешь представить, что я чувствую? Ему было крайне неловко, он сказал, что нет, она не сходит с ума, и он собирался ответить на ее сообщение, но сразу не получилось, а потом ему уже было стыдно, что он так затянул. Он мял рукой свое плечо. Слушай, я пойду, сказал он. Я хорошо вожу, даже великолепно. Вино я так и не выпил. Прости, что прервал твой телефонный разговор, можешь перезвонить, если хочешь.

Я бы предпочла, чтобы ты остался, сказала она. Со мной, если тебе этого хочется. Я совсем не против.

Ты не против или ты хочешь этого?

Хочу. Но если ты потом опять в призрака превратишься, начну подозревать, что ты меня терпеть не можешь.

Он выглядел довольным, перестал теребить плечо. Постараюсь не забывать про хорошие манеры, сказал он. Завтра ты получишь нормальное милое сообщение, что мне все понравилось.

Она с лукавством ответила: А это считается нормальным?

Ну, последней девушке, с которой я был, я так и не написал. Мне кажется, она слегка разозлилась на меня из-за этого, но я не уверен.

Может, тебе стоит заявиться к ней домой ни с того ни с сего, а потом уснуть у нее на диване часа на два.

Он прижал руку к груди, словно раненый. Элис, сказал он, не мучай меня. Мне стыдно. Иди сюда.

Она приблизилась, и он ее поцеловал. Он скользнул руками вдоль ее тела, и она беззвучно выдохнула. Его телефон завибрировал в кармане, кто-то звонил. Хочешь ответить? – спросила она. Нет, ответил он, я сброшу. Достав телефон, он нажал кнопку, отклонил звонок Дэмиана и продолжил: Знаешь, чего мне по-настоящему хочется? Я хочу подняться наверх, лечь